| Главная » Статьи » Мои статьи |
ИСТОКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ ЛЕЗГИНСКОЙ ПОЭТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ (часть II)
| ИСТОКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ ЛЕЗГИНСКОЙ ПОЭТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ (Статья была подготовлена для доклада на поэтическом форуме народов России в г. Казани в августе 2018 г.) (Продолжение) Хетум Патмич (Историк) (середина 1240-х – 1310-е гг.) известен под разными именами: Хетум Патмич (Хетум-Историк), Хайтон, Гайтон, Гетум. Албанский государственный деятель и историк Хетум был сыном Ошина (ум. 1264), владетеля Корикоса, брата царя Хетума I Киликийского и Смбата Спарапета. Он автор труда «Цветник историй земель Востока», записанного по-старофранцузски и на латыни. На Западе Хетум Патмич известен как Гайтон. Его труд «La flor des estoires de la terres d, Orient» («Вертоград историй стран Востока»), написанный в 1307 г. на старофранцузском языке, в свое время был для Европы ценным источником по исторической географии и политической жизни стран Азии, Кавказа, Южной Руси и истории монголов в XIII в. Хетум происходил из царского рода албанских Хетумидов, которые правили Киликией с 1226 по 1342 гг. Он был племянником Сумбата Спарапета, двоюродным братом Киликийского царя Левона IV Хетумида. Хетум в качестве главнокомандующего Киликии и владельца Ламбронского домена Хетумидов принимал активное участие в событиях конца XIII в. на Ближнем Востоке, когда происходило соперничество за политическую гегемонию в Передней Азии между египетским султаном и монголами. Он активно участвовал в событиях конца XIII в. на Ближнем Востоке, когда шло осторое соперничество за политическую гегемонию в Передней Азии между египетским султаном и монголами. Как известно, монголы к 1258 г. образовали обширную державу на территории Ирана и Кавказа. Историк Хетум, как влиятельный политик Киликийского государства, выступал за союз хулагидских монголов Ирана, папства и европейских государств против Египта за отвоевание Сирии и Палестины, что, по его мнению, гарантировало бы самостоятельность Киликийскому государству. Но этот замысел провалился, и Хетум был вынужден искать убежище на Кипре, где принял монашество. Хетум был очень образованным человеком своего времени. Кроме родного, он знал армянский, старофранцузский, латинский языки, равно как арабский и персидский. Как политик, выступающий за союз европейских государств с хулагуидскими монголами, в 1306 г. он был приглашен к папе Клементу V. По его просьбе в 1307 г. он продиктовал свой труд о монголах монаху Фалькону на старофранцузском, а тот перевел его на латинский язык. Хетум умер в монастыре Пуатье во Франции. Так как книга Хетума представляет чрезвычайный интерес, а французский оригинал считается утерянным, монах Лонг в 1351 г. вновь перевел латинский текст на французский язык. Труд Хетума был переведен на итальянский, испанский, голландский, английский, немецкий языки печатались во многих культурных центрах Западной Европы. Только в 1842 г. мхитарист М. Авгерян перевел книгу Хетума под названием «Хетум – историк татар» на армянский язык. При этом переводчик, помимо ошибок, пропускал целые куски текста. И Монах Фалкон, в угоду папе, «подправил» Хетума, приписав ему такое религиозное рвение, которого у того не было. В своем труде Хетум дает историко-географический обзор 14 стран Азии и Кавказа, в частности – Алупана, Армении, Грузии с характеристикой их этнического состава. Приводит историю монголов и их завоевательной политики от Чингисхана до Хубилай-хакана (1259 г.). Излагает историю монгольского завоевания Ирана и борьбу Ильханов с Египтом (1259-1305 гг.). Он повествует о политической истории Киликийского царства во 2-й половине XIII в. Источниками Хетуму могли послужить беседы со своим дядей царем Хетумом I о его поездке в ставку Мунке-хакана в 1253-1255 гг. Другой его дядя Сумбат Спарапет мог рассказать о своем посольстве к Гуюк-хакану в 1242 г. Сам Хетум участвовал в походах киликийско-монгольского войска против Египта, выполняя дипломатические поручения царя Киликии Хетума II. Дюлорье отмечал, что в изложении истории монголов Хетум часто превосходит других армянских хронистов. (См. Мамедова Ф.,2005. С.102). В.Г. Тизенгаузен отмечал, что книга Гайтона-Хетума, наряду с арабскими и персидскими трудами, принадлежит к важнейшим напечатанным работам по истории татар. (Тизенгаузен В.Г. сб.материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т.I, СПб.,1884, с.559). В.С. Иконников писал, что Европа долго черпала сведения о России, ее территории и населяющих ее народах из сочинения Гайтона, напечатанного в 1473 г., и в сборниках Винценции Бовезского. (Иконников В.С. Опыт русской историографии, т.I, кн.I, 1892, с.346). Тьеполо еще в 1560 г. в своей книге «Рассуждение о Московии» генеалогии великих ханов, битву при Калке и нашествие Батыя на Русь освещал по Гайтону. («Исторический архив», 1940, т. III, с.373). При описании Китая Хетум особо отмечает его высокую духовную и материальную культуру. За Китаем следует описание Уйгурии, как одну из культурных стран Востока, где монголы впервые познакомились с письменами. Хетум описывает Туркестан, Хорезм и Куманию – государства с тюркским населением. Подробно он останавливается на Кумании, которая была главным поставщиком мамлюков для египетской султанской гвардии из невольников – куманов. Именно Гайтон-Хетум сообщает об алупанском письме, которым еще в XIV в. пользовалась оставшаяся часть албан. Далее он пишет: «… к югу и западу от этой реки /Итиль-Волга/ обитает несколько воинственных народов, которые не считают принадлежащими себя к царству Кумании, и они живут около горной цепи Коказ, очень большой и высокой… Эти горы Коказ лежат между двумя морями. Это великое море /Черное/ на западе и море Каспис на востоке». Хетум описывает народы Кавказа – армян, грузин, абхазцев. Под воинственными народами, проживающими у Кавказских гор между Черным и Каспийскими морями Хетум подразумевал албан. Интересно, ни С.М. Мирный, ни М. Агверян практически не отмечали, что еще в XIV в. албаны пользовались своей письменностью. Хетум подчеркивает стратегическое значение Кавказа во взаимной борьбе татарских улусов. Хетум Патмич изложил политическую программу Хетума I. В «Семи письмах-просьбах», адресованных Хетумом I монголам, содержатся в основном все элементы политики, которые впоследствии проводил Хетум в Передней Азии: союз между монголо-татарами христианами против Египта; переход Восточного Средиземноморья в руки восточных христиан; ставка на обращение несторианскими и армянскими миссионерами представителей монголо-татарской знати в христианство в политических целях. Хотя монголо-татары разрушили халифат (1258 г.) и завоевали Иран, но они «были изгнаны силой оружия султаном Египта», который поднял против Хулагу также и хакана Золотой Орды – Берке. Борьба с Берке временно ослабила ильхана Хулагу, а его смерть в 1265 г., пишет Хетум, помешала осуществить новый поход против Египта. Изменение общественно-политических и экономических условий в Европе привели на нет возобновление крестовых походов. Империя Хулагуидов переживала распад и находилась в борьбе против улусов Джучидов и Чагатаидов. Ориентация Киликии на папу и католический запад, проводившая к обострению отношений с Египтом, без надежд на помощь Европы, оказалась гибельной для Киликии. Хетум не понял этой новой политической обстановки в Передней Азии. В связи с усилением влияния Египта Хетум вынужден был покинуть родину. Книга Хетума по тому времени была непревзойденным географическим описанием стран Востока. По своей образованности Хетум был намного выше католических монахов, а в понимании взаимоотношений монголов с внешним миром был свободен от предвзятости папских прелатов. Есаи Хасан-Джалалян (XVIII в.). Есаи, католикос албанский, происходил из знаменитого княжеского рода Хасан Джалалов. Свое начало этот род ведет от владетеля Нижнего Хачена в Арцахе Хасана Джалала (XIII в.) – сына Вахтанга и Тамты. Братья Тамты Закаре и Иване Мхаргрдзели из рода Аргутинских-Долгоруких были известными личностями: Закаре был полководцем, а Иване атабеком грузинской царицы Тамары. В свою очередь род Хасан Джалалов восходит к албанскому великокняжескому роду Михранидов (VII-XVI вв.). По сложившемуся обычаю, представителей этого княжеского рода избирали албанскими католикосами. Родовой усыпальницей Нижнего Хачена был монастырь Гандзасар, расположенный на высокой крутой горе, по левому берегу реки Хачен. В этом монастыре в 1261 году были похоронены и сам Хасан Джалал, убитый монголами, а также его потомки. С 1511 г. Гандзасарский монастырь становится резиденцией албанских католикосов, которые после этого стали именоваться и гандзасарскими католикосами. Католикос Хасан-Джалалян был избран на албанский патриарший престол в 1702 г. и занимал его до своей смерти (1728 г.). Историческое сочинение Есаи Хасан-Джалялана «Краткая история страны Агванской» охватывает небольшой период (1702-1722). Этот труд представляет большую историческую ценность как довольно подробное описание событий, сделанное современником, даже участником тех событий. Хасан-Джалялан повествует о политической судьбе алупанцев-христиан, о деятельности Алупанской автокефальной Церкви, организующей и консолидирующей силе поздних алупанцев, благодаря которой алупанский этнос сохраняет свою историческую память и этническое алупанское самосознание в XVIII в. Впервые труд католикоса Есаи был издан в Шуше карабахским митрополитом Багдасаром Хасан-Джалаляном в 1839 г. во втором издании он вышел в Иерусалиме в 1876 г., во II томе «Коллекции армянских историй». Здесь сообщается о событиях, происходивших на мусульманской части бывшего Алупана, т.е. о борьбе лезгин (1710-1730 гг.) против иранских экспансионистов под руководством Хаджи Давуда и о так называемом «Персидском походе» Петра I. Макар Бархударянц (XIX в.) Католикосу Алупанской Церкви в Гандзасаре Макару Бархударянцу выпала горькая судьба стать последним представителем албанского духовенства и свидетелем разрушения Алупанской Церкви. В 1836 году особым указом русского царя Николая I Алупанская автокефальная апостольская Церковь была упразднена, а архив в ее резиденции – Гандзасаре был ограблен и сожжен. Макар Бархударянц был одаренным историком и активным собирателем церковных документов. Известны следующие его труды: «История страны Агванк», «Страна Агвания и ее соседи», «Арцах». В своих трудах он пытается воссоздать, описать историю своей страны – Албании, ее исторической географии, этнографии, политической истории, истории Алупанской Церкви, ее епархий, собирает список албанских католикосов, пытается осветить их деятельность. Он впервые в истории частично воссоздает генеалогию династического княжеского рода, правившего в Арцахе-Хачене X-XII вв., и последующих за ним меликств. Одаренный ученый и авторитет по церковным канонам Макар Бархударянц в 90-х гг. XIX в. становится епископом уже Армянской Эчмиадзинской Церкви. Он изнутри увидел политику Армянской Эчмиадзинской Церкви, направленную на трансформацию албанского этнического историко-культурного наследия в армянское и на деэтнизацию албан. В сложившихся условиях разрушения и уничтожения албанских культовых памятников, рукописей и др., Макар Бархударянц взял на себя непосильный труд – собирание и перевод эпиграфики Арцаха, описание всех христианских церквей и монастырей, описание оставшихся евангелий и приведение всех памятных записей на евангелиях (колофонов). «…На сегодняшний день работа М.Бархударянца – единственный уцелевший исторический источник, дающий достоверные ценные о не сохранившейся албанской эпиграфике, евангелиях, колофонах, на основе которых историки могут воссоздать деятельность Албанской Церкви, албанских патриархов-католикосов, правление светских феодалов, и, главное, – династического Арцах-Хаченского княжеского рода, правление отдельных представителей рода, на протяжении большого хронологического периода X-XIX вв. Епископ Макар Бархударянц был непосредственным очевидцем полной деэтнизации албан и окончательного уничтожения их историко-литературного наследия. XII век был важным периодом для посталбанской литературы. Область Шарван (западное побережье Каспийского моря от Дербента до реки Кура), города Шемаха, Кабала, Шабран, Гянжа становятся культурными и литературными центрами. В этот период появляются известные поэты того времени: Абуль-улла Гянджеви, которому было присуждено звание главы поэтов; Фелеки Шарвани, Изеддин Шарвани, Муджуред-дин Байлакани и Гивами Гянджави. Особую известность получили Месхети (1090-1180), Хагани (1120-1199) и Низами Генджеви (1141-1202). Хотя произведения они создавали на фарси, образ их мыслей был пронизан албанским духом. Во все эти периоды, наряду с другими языками, на посталбанском пространстве происходило рождение и развитие как устных, так и письменных традиций, новых имен и на родном лезгинском языке. К таким мастерам относится и Кра Мелик (1199-1239). Его стихотворение «Вставайте, защитить родной очаг!» становится своеобразным боевым гимном в борьбе против монголо-татар. 4. Следующий период охватывает с XIII – по ХVIII в. Судьба не пощадила алупанские манускрипты и эпиграфику. Отдельные люди, собиравшие алупанскую эпиграфику, по весьма странным и непонятным причинам не могли их издавать. Есаи Хасан-Джалалян собирал эпиграфику в 1718 г. оригинал его рукописного сборника считается утерянным. Но сохранилась копия сборника в двух поздних списках и в известном Своде армянской эпиграфики, изданном епископом И.Шахатуни в 1842 г. Вообще 1841-1842 гг. в истории алупанского этнокультурного наследия являются знаковыми. В этот год: И.Шахатуни дает сведения о наличии в Эчмиадзине древней алупанской рукописи «История Алупана» Моисея Дасхуранви (с дополнениями Моисея Каланкатуйка), датируемой XIII в.; И.Шахатуни удается издать «Свод албанской эпиграфики», но не с оригинала, а с поздних списков; был переведен труд Хетума-Гайтона «Вертоград историй земель Востока» со старофранцузского на армянский. – Микрах Кемер (ХVв.); Мискич Факир и Мискич Вели (ХVIв.); Курави Имам, Лезги Салигь, Забит Келетви, Лезги Кадир (все ХVII); Ихрек Режеб (1680-1760); Ялцуг Эмин (1670-1715); Ахцах Назим (1720-1807); Лезги Эгьмед (1762-1840); Цилинг Абукар (Бук1а, сер. ХVIIIв.); Саид Ахмед, Мискич Лейли Ханум, Ахцах Закир (все ХVIIIв.); Кучхур Саид (1767-1812); Молла Атлухан эфенди ал-Крани (1768-1850); Мухаммед-Исмаил Яраги (1770-1838); Мирзе-Али Ахцахви (1770-1859); Рухун Али (сер. ХVIIIв.) и его сыновья Махмуд эфенди и Магомед эфенди; Эмирали Тахиржалви (1790-1846) и мн. др. Выдающийся лезгинский поэт Ялцуг Эмин (1670–1715), участвовал в борьбе против иранцев во времена Хаджи Давуда. Ялцуг Эмин, писавший на тюркском и лезгинском языках, родился в селении Ялцуг в районе Ахцаха. Он был большим мастером стиха: шифровал в стихах имена; им написаны патриотические боевые песни и стихи. Известен его акростих, где каждая строка начинается с арабской буквы: и красоту арабских букв поэт сравнивает с красотой возлюбленной: С самого начала путь наш – праведный уговор: «أ Алиф» – тело твое, глупышка. «ت Тей» – лицо для ласк, охотничьего сокола – глаза, А станом – куропатка, глупышка. (Подстрочный перевод) О высоком литературно-художественном уровне лезгинской поэзии XVIII – XIX веков свидетельствует рукописный альманах из села Кири со стихами на лезгинском, тюркском и арабском языках. Стихотворные тексты альманаха представляют отличный материал для исследования, как лезгинского языка, так и лезгинской поэзии, и просодии. 5. Начинается с начала Кавказской войны (1817–1864 гг.) до Октябрьской революции 1917 г. Этот период прославляли такие одаренные личности, как: Молла Узден Хиневи, Хиналуг Эмин, Хиналуг Касим, Хиналуг Сулейман, Исмаил-бек Кудкашенский, Натеван, Фелеки, Ширвани (все ХIХ в.); Абдулгамид эфенди (1805-1877), Абдулвагид эфенди (1811-1896), и Абдулфтах эфенди (1851-?) из сел. Ага-Стал; Пир Хаджи Буба (1833-1877) из сел. Вини-Стал; Мирзе Керим Штулви (1820-1894); Ахцах Абдурахман (1821-1913); Мирзе Жабраил Штулви (1824-1902); Ахцах Нур Ялцугви (1833-1913); Мирзе-Гасан Эфенди Алкадари (1834-1910); Келет Багир, Мискич Жабраил (1838-1877); Чилик Абдулгамид (ХIХ в.); Етим Эмин (1838-1884); Мазали Али (1850-1890); Эмираслан Ганидин (1851-1896); Катрух Искендар (1872-1943); Стал Сулейман (1872-1937), Стал Саяд (1880-1898), Алибег Фатахов (1910-1935) и др. В немецком журнале «Антропос», вышедшем в Берлине в 1916 году немецким исследователем-кавказоведом А.Дирром опубликовано шестнадцать стихотворений (Сулеймана Гусейнова) Суйгуна (1856-1919) из Илису. Такова примерная панорама истории доэминовской (и современной Эмину) лезгинской литературы. Современниками Етима Эмина были следующие ученые (алимы, эфенди) и поэты: Ахцах Мирза-Али, Хаджи Абдуллах Алкадари, Хаджи Исмаил Яраги, Молла Атлухан эфенди Ага-Крани, Абдулгамид эфенди, Абдулвагид эфенди, Гасан Алкадари, братья Махмуд и Магомед Рухунви, Кеан Агамирзе, Мехкерг Казимагомед, Чилик Абдулгамид, Мисрихан Гиливи, Мамрач Казанфар, Ялак Рамазан, Хаджи Рамазан и Хаджи Магомедшериф из города Ахцах, Курахви Абдурашид Исмаилахва и др. 6 – период охватывает эпоху социализма до крушения СССР (1917 – 1990 гг.) Проза: Алибег Фатахов (рассказ «Риза», Зияудин Эфендиев, Кияс Меджидов («Доктор с белой прядью» о русском враче в селе Ахцах), Меджид Гаджиев («Вот камень, а вот весы» о жизни первого в Европе высокогорного села Куруш, об их переселении в кумыкскую степь), Назир Мирзоев, Расим Хаджи («Вой Белого Ветра» – через ощущения щенка, ставшего взрослой собакой, рассказывается о тоске по родине; «Ночное свидание братьев» перевод Булата Окуджавы; «Дети Самура» и др.), АбдулбариМахмудов… 80-е – 90-е годы: Фейзудин Нагиев, Музеффер Меликмамедов, Фейруз Бадалов, Магомед Ведих, Арбен Кардаш, Седакет Керимова, Поэзия: Строительство социализма и довоенные годы: Сулейман Стальский, Алибег Фатахов (роман в стихах «Ударник Гасан»), 60-е годы: Ибрагим Гусейнов, Алирза Саидов, Рамазан Нагиев, Ханбиче, 70-е годы: Сажидин, Пакизат Фатуллаева, 80-е годы: Абдулфатах, Музеффер Меликмамедов, Фейзудин Нагиев, Арбен Кардаш, Майрудин Бабаханов, Акиф Алиханов, Шахбала, Зарифа Касумова, Саират Ахмедпашаева, Зульфикар. 7 – период охватывает постсоветский период России 1990 года по настоящее время. Седакет Керимова Сейфудин Шахпазов Гюльбес Аслаханова Римма Гаджимурадова Эйваз Гюлалиев Билал Адилов Шапи Ибрагимов пишет на рутульском. Агулец Камалдин Ахмедов пишет великолепные стихи на агульском и лезгинском, а известный писатель из горного Катруха Рутульского района Дагестана Мамед Халилов, живущий в деревне Пречистенка Ярославской области, стихи и прозу пишет на русском. Писатель и переводчик, полиглот, владевший более 30-ю языками, Шарафетдин Шерефли – лезгин из села Куйсун Магарамкентского района, живший в Турции, писал на многих языках. Нежметдин Самури, живший в Измире, и ныне живущий в Балыкесире Мехмет Ферди Эсер – известные двуязычные (на турецком и лезгинском языках) поэты. Сирийская писательница рутульского происхождения Эльфат Эдельби, автор более 20 крупных литературных произведений, профессор. Ее прадед Ульфат – шейх Гаджи-Мухаммед Челеби, рутулец по происхождению – попал в Турцию как эмиссар имама Шамиля и полномочный посланник к турецкому султану. После оккупации Российской Империей Дагестана, её дед Мухаммед Халаби вместе со своей семьей переселился в Дамаск и остался там. (15 ноября 1912 г., Дамаск, Сирия (Османская империя) – 21 марта 2007 г., Париж, Франция). Поэтесса Заира Аминова пишет на русском и немецком языках, живет в Германии. Таких примеров множество. Традиции поэтических школ В городе Гянже и областях Ширван, Арцах в 19 веке существовали поэтические общества, где собирались поэты и вообще творческая интеллигенция. В Баку действовало поэтическое общество "Меджлис–шуара" –«Собрание поэтов». В Ширване поэтическим обществом в длительное время руководил известный поэт-просветитель, учитель поэта Сабира, видный сатирик, этнический лезгин, Сейид Азим Ширвани (1835-1888). Отец его был лезгином из села Касум-хюр, а мать кумычкой из села Яхсай. Бывая на родине своего отца, Сейид Азим Ширвани имел личное знакомство с Етимом Эмином и Гасаном Алкадари. В Шуше были поэтические общества "Меджлиси-унс" и "Меджлиси фарамушан", которыми руководили Натаван и Мир Мохсун Навваб. Поэтесса Х1Х века Хуршуд бану Натаван была дочерю Мехтикули-хана Арцахского и женой кумыкского князя полковника царской армии Хасайхана Уцмиева. А двоюродная сестра Хасайхана Хаджи-Бике-ханум была женой писателя XIX века Исмаил бека Куткашенского. Хотя прямых доказательств для такого утверждения нет, считается, что в 1860-1861 годы, после смерти матери юноша, как и многие его сельчане, уезжал в Баку в поисках заработка. После своей учебы в совершенстве владеющий арабским и тюркским языками юноша мог свободно общаться с поэтами разных национальностей в Азербайджане. Вероятно, к этому периоду относятся его тюркские стихи и так называемые подражания (незиры) азербайджанскому поэту Вагифу. Вкратце отметим, что: 1) В основе лезгинской художественной литературы стоит народный фольклор. 2) Если поэзия начиналась с гимнов богам, ритуальных, трудовых и бытовых песен, то основы прозы закладывались в сказках, легендах и мифах; а с принятием христианства – с религиозных текстов. 3) Подпитываемая фольклорной песенной культурой поэзия развивалась ускоренными темпами, нежели проза. 4) Со времени принятия христианства распространение религиозных прозаических текстов положило начало возникновению и развитию письменной литературы. 5) Первыми памятниками прозы албанского периода являются «Албанские каноны» Вачагана III Благочестивого (V в.), «Албанский Судебник» Михитара Хаша (XII в.), «Вертоград историй» Хетума Патмича – Макагия (XII в.)… и др. 6) Частые войны с полчищами иноземных захватчиков разрушало непрерывное развитие албанской письменной культуры на языках коренных народов и мешало этногенезу – процессу сложения этнической и языковой общности албан – лезгинских народов. 7. Процесс исламизации надолго – почти на 500 лет отодвинул развитие творческой мысли, письменной культуры и художественной литературы лезгин. Первые поэты на исламизированной территории (Северной Албании) появляются лишь в XI –XII веках под влиянием персидской литературной традиции: Месхети, Хакани, Низами… Литературная традиция на мусульманской территории Албании начинается с XI –XII веков на арабском языке. В 733 году по приказу арабского полководца Масламы в Дербенте началось строительство грандиозной соборной мечети и семи квартальных мечетей. Первое на Северном Кавказе медресе было построено в селении Цахур в XI веке (по сведения Закарийа ал-Казвини). К началу XII века медресе появились в Дербенте и некоторых селениях Южного Дагестана (Химейди, Арджил, Курах). (Шихсаидов и др. Арабская рукописная книга в Дагестане. Махачкала, 2001). Южный Дагестан в то время по грамотности опережал многие области исламского мира. Для сравнения: первое медресе в Мекке было построено лишь в 1183 году, в Тунисе – и вовсе в 1252 году (Шихсаидов и др.). Исламское образование состояло из двух ступеней: мактаб (начальная школа) и медресе. Мечети служили не только для совершения молитв; они еще были и средоточием всей культурной жизни общины, в том числе и образовательной. Здесь хранились книжные собрания, собирались и выступали ученые люди. Значение Дербента, как крупного духовно-образовательного центра на Северном Кавказе, в средневековье было огромным. Здесь утверждаются «устойчивые традиции фикха, хадисоведения, суфийской и исторической литературы», а в XIII веке тут уже было несколько медресе «для тех, кто занимается религиозными науками» (Гаджиев и др. История Дагестана с древности до XV в.) По свидетельствам средневековых мусульманских авторов, жители Лакза (Южный Дагестан) не только были превосходными учениками, но вскоре и сами стали учителями, передававшими свои познания в области исламских наук соседним народам. Выходцы из Южного Дагестана в XIV веке преподавали в золотоордынских медресе шафиитское право: «Среди шафиитских мударрисов (в медресе столицы Золотой Орды Сарай-Берк) имеется факих достойный имам Садраддин Сулейман ал-Лакзи, один из превосходных людей», – сообщает арабский путешественник Ибн Баттута. Таким образом, на основе доступных на сегодняшний день данных мы можем сделать вывод о том, что на территории Южного Дагестана к XIII—XIV векам складывается успешно функционирующая система исламского образования, обеспечивавшая грамотными людьми не только свой регион, но и соседние. Такое положение сохранялось и в более позднее время. Изданный в Каире биографический словарь конца XVIII века «называет не менее пяти дагестанцев, которые обосновались в Дамаске или Алеппо в качестве преподавателей арабского языка и канонических наук» (Крачковский И. Ю. Арабская литература на Северном Кавказе. М., 1960). Всё вышесказанное разрушает миф о сплошной безграмотности горцев до Советской власти: еще со времени Вачагана Благочестивого (V в.) при каждой церкви, и начиная XI – XII веков при каждой мечети функционировали школы медресе, где учились дети, независимо от социального статуса их родителей. Проблемы несовершенства алфавитов Алфавиты лезгин В течение своей письменной культуры лезгины пользовались разными алфавитами: с III–IV веков албанским алтабатом, в котором 54 букв; с VIII века арабской 28 буквенной алифбой, приспособленной к дагестанским языкам и называемой аджамом; 1870 года алфавитом, составленным Усларом и Казанфаром Зулфикаровым (49 букв), а с 1910 года – Кюринской азбукой (49), составленной Абужафером Мамедовым, в эти периоды параллельно функционировал и арабский алфавит – аджамом; с 1930 года латиницей (40 букв), с 1934 года письменность переведена на кириллицу (45 буквы). Но и переход на кириллицу не решил проблему несоответствия графики потребностям лезгинской фонетики. При переходе на кириллицу были исключены буквы, отличающие придыхательные согласные К, П, Т, Ц, Ч от их непридыхательных форм. Но зато в алфавите появились не характерные лезгинскому языку буквы Ё, Ю, Щ и два знака – Ъ, Ь. Со временем Ъ знак превратился в букву Ъ, дающую горловой взрывной звук, напоминающий арабскую «хамзу» (‘айн‘), но в алфавите это не отражено. Применение в лезгинских словах не характерных для лезгинской фонетики Ё, Ю, Щ, Ь (мягкого знака) и изъятие фонетически необходимых букв из алфавита искажает фонический строй речи, благозвучие лезгинского языка. Существующий ныне алфавит лезгинского языка (45 букв) А, а Гь, гь З, з Кь, кь О, о Т, т Х, х Ч, ч Ы, ы Б, б Д, д И, и К1, к1 П, п Т1, т1 Хъ, хъ Ч1, ч1 Ь, ь В, в Е, е Й, й Л, л П1, п1 У, у Хь, хь Ш, ш Э, э Г, г Ё, ё К, к М, м Р, р Уь, уь Ц, ц Щ, щ Ю, ю Гъ, гъ Ж, ж Къ, къ Н, н С, с Ф, ф Ц1, ц1 Ъ, ъ Я, я Для большего соответствия графики лезгинской фонетике в существующем алфавите предлагается совершить небольшие изменения: 1) исключить непродуктивные в лезгинском языке буквы Ё, Ю, Щ и знаки Ь, Ъ (5 позиций); 2) вернуть непрыдыхательные согласные К, Т, П, Ц, Ч и аффрикаты Җ [дж], Z [дз]; 3) Ъ – твердый знак превратить в взрывное фарингальное гласное [аъ], (этот знак и так используется в письме в качестве буквы для обозначения звука, напоминающего арабскую «хамзу»: и ваъ – частица отрицания, яъ – ну! междометие, яъни – то есть пояснительный союз, неъ – т1уьн, ниъ – ниэр, фуъ – фуар, таъсир и т.д.) Предлагаемый вариант лезгинского алфавита (48 букв) А, а Д, д И, и К1,к1 П, п Т1, т1 Хь, хь Ч1,ч1 Б, б Е, е Й, й Л, л П1, п1 У, у Цh, цh Ш, ш В, в Ж, ж Кh, кh М, м Р, р Уь, Уь Ц, ц Ъ,ъ(аъ) Г, г Җ, җ К, к Н, н С, с Ф, ф Ц1, ц1 Ы, ы Гъ, гъ З, з Къ, къ О, о Тh, тh Х, х Чh, чh Э, э Гь, гь Z, z Кь, кь Пh, пh Т, т Хъ, хъ Ч,ч Я, я В лезгинских языках более 70 фонем. Наиболее унифицированных и приспособленных к графике фонем около 54, таким было и число букв в албанском алфавите. Согласных звуков – 36 (в нынешнем алфавите) – 42 (в албанском); гласных звуков – 9 (в нынешнем алфавите) – 12 (в албанском). Форма и архитектоника стиха. Да, и Эмин, и Сулейман – искусные мастера стиха; у каждого из них свои индивидуальные особенности и общие характеристики . Но при всем этом стих Эмина и стих Стальского имеют много различий. По сравнению с поэзией Эмина, стих Стальского отличается высокой афористичностью, свободным обращением со словом и смелостью словотворчества, специфичностью, своеобразием и частотой употребления иноязычной лексики, патетикой и сатирой, простотой и лапидарностью, широким применением поэтических эллипсисов и энжамбементов. И у Эмина, и у Стальского встречаются формы 11-сложника – кошмы (у Стальского меньше) и 8-сложника – герайлы (у Стальского больше). Е. Эмин и С. Стальский обогатили форму строфической композиции и ритмический рисунок стиха, конкретизировали форму стиха и содержание. У Е. Эмина форма стиха (4, 8, 11, 16 слогов) разнообразнее, чем у С. Стальского. Кроме используемых в поэзии традиционных форм (герайлы, кошмы, рубаи, мухаммаса, газели и др.), Эмин создал свою чисто эминовскую легкую «летучую строфу», состоящую из 4-х и 5-и слогов [См.: Нагиев, 2002, с. 223 – 230]. Тематико-жанровые особенности. Стихи Эмина и Сулеймана имеют и некоторые близкие тематические и жанровые общности. У обоих мастеров встречаются традиционные для восточной поэзии стихи о соловье; о соответствии друг другу предметов, людей и явлений; о возлюбленной; о женщинах и женах – хороших и плохих; о друзьях; о пороках и достоинствах людей и т.д. Вместе с тем и у Эмина, и у Сулеймана есть стихи, которые являются честной летописью своего времени. К эпическим полотнам Е. Эмина относятся стихи, посвященные бунтам 1877 года. В них поэт говорит о больших бедах, которые выпали на долю простого народа по вине их предводителей, шедших на поводу подогреваемых из Турции деструктивных сил. Всё окружение поэта – лучшие из лучших погибли на той беспощадной войне, многих казнили, других выслали. Среди сочинений Сулеймана Стальского к произведениям эпического плана относятся «Семнадцать аулов Кюры», Чудеса которые в Кюра» «О том, что нет белого царя…», «Кто затеял сей убийственный конфликт…» и др. В этих и других подобных сочинениях Стальский рассказывает о происходящих вокруг него, а иногда и с его участием, событиях, как в сражении при Дербенте против казачьих отрядов Деникина; об окружающих его людях – участниках этих событий; о семнадцати аулах его родной Кюры, каждый из которых чем-то «знаменит» – большей частью отнюдь не достопримечательностями; о свержении царя и о последовавшей за этим всеобщей анархии. Проблемы лезгинской литературы типичны и для других национальных литератур Дагестана. Современное состояние литературы сегодня зависят от многих объективных и субъективных факторов: – Исчезновение этнокультурной среды; принижение статуса родных языков; нехватка учебников по родным языкам; уменьшение количества часов на изучение родных языков в школах (в настоящее время изучения родных языков переведено с обязательного на добровольное). – Руководством страны и республики языковые вопросы игнорируются; до сх пор не принят закон о языках Республики Дагестан. – Существующие национальные алфавиты несовершенны (несоответствие графики фонетическим требованиям) и нуждаются в небольших изменениях. – Многонациональная творческая интеллигенция одной республики не понимает друг друга. Есть острая нехватка местных переводчиков с национальных языков на русский. – Существуют большие трудности для издания произведений национальных авторов. Даже небольшие тиражи изданных книг десятилетиями не поступают в школьные библиотеки. – Нет гонораров для писателей. А издаваемые книги писатели должны сами выкупать и сами реализовать. – Отсутствие молодой смены национальной творческой интеллигенции. – На такие национальные творческие профессии, как журналисты, дикторы радио и телевидения, учителя родных языков и литератур и т.п. ощущается большой дефицит. Вследствие низкой оплаты труда, перечисленные профессии стали непопулярны, поэтому у молодежи пропадает интерес к этим профессиям. - В результате недостаточно серьезного отношения к родному языку в семье и школе, а далее в средних и специальных учебных заведениях, молодые люди владеют плохо или практически не владеют родным языком. Поэтому важно придать родному языку статус предмета для обязательного обучения в школе. - Почти исчезла этнокультурное пространство, где дети от рождения до совершеннолетия должны получать всесторонние знания о своей национальной среде, впитывать ментальные особенности этнической культуры. - В настоящее время писателю трудно издавать свои книги из-за дороговизны типографских услуг, а тиражи изданий в Дагестанском книжном издательстве обязаны выкупать сами авторы, и реализовать их также предстоит самим авторам. - Необходимо изменить в лучшую сторону отношение руководства страны и республики к творческим профессиям, к изучению родных языков. Необходим всесторонне взвешенный и учитывающий наши условия Закон о национальных языках. Руководителей районов и городов, управлений культуры и образования района, директоров школ и библиотекарей, видимо, мало заботят вопросы обеспечения населения литературой на родном языке и пополнения школьных библиотечных фондов новыми изданиями. Во всяком случае, такого рвения замечено не было. Однажды в беседе с одним из глав районов я высказал пожелание, что неплохо бы организовать помощь писателям в реализации их книг, а библиотекам – в пополнении книжных фондов? «А кому нужны эти книги? Кто сегодня их читает?» – был ответ. Авторы, которым как-то удается договариваться с руководителями районов и организаций, сами доставляют свои книги в районы и города, а затем десятилетиями ожидают оплату за книги. За это время некоторые руководители успевают сменяться, а книги теряются. Даже изданные небольшим тиражом (300 экз.) книги лезгинских писателей десятилетиями не поступают в сельские и школьные библиотеки. Эти книги остаются недоступными не только для массового читателя, но и для национальной интеллигенции, в том числе и для учителей школ, которые, как никто, должны быть в курсе движения национальной литературы. Остаются в стороне от произведений писателей и молодежь, которая должна воспитываться на лучших образцах родной литературы в духе любви к своей земле и народу, к истории, культуре, языку… Раньше в районах были книжные магазины, через которые писатели могли как-то реализовать книжную продукцию. Но сегодня таких магазинов, к сожалению, не осталось. А бытующие в настоящее время книжные магазины торгуют разноплановой эрзац-литературой, а книги национальных авторов на реализацию практически не берут. Недостаточно полно освещают проблемы литературы и национальные средства массовой информации – телевидение, радио, газеты, журналы… И на государственном уровне литературе уделяется недостаточное внимание, если не сказать, что почти не уделяется. О гонорарах писателей говорить не приходится. О каких-то иных поощрениях писателям – квартирах, участках, премиях многие писатели и не слышали. Писательские союзы брошены на произвол судьбы; они лишены возможности и средств заниматься пропагандой литературы. Если в песенной попса-культуре молодые исполнители довольно быстро получают высокие звания заслуженных или народных артистов республики, то в писательской среде на звания народного могут быть допущены только избранные неизвестно по каким критериям. Организация встреч с писателями в школах, библиотеках, проведение их творческих вечеров в городах, районах, сёлах республики способствовало бы близкому знакомству населения с творческими личностями и их произведениями. Литература и искусство имеют огромный воспитательный потенциал, который в последние десятилетия почти не используется. Без поднятия роли писателя, культа книги невозможно воспитать культурного человека. Фейзудин Нагиев (30.08.2018) | |
| Категория: Мои статьи | Добавил: Фаиз (09.04.2020) | Автор: Нагиев Фейзудин Рамазанович E | |
| Просмотров: 324 | Теги: |